Порой за скупой информацией, содержащейся в официальных сообщениях правоохранительных ведомств, трудно представить полную картину человеческой драмы, что разыгралась где-то поблизости от тебя. И поэтому подобные пресс-релизы, как правило, не откладываются в памяти и проходят незамеченными. Но попытаемся, обратившись к одной из таких официальных новостей, показать обратную сторону медали, то есть всё то, что, как говорится, осталось за кадром.
Итак, в новостном пространстве Интернета появилось следующее сообщение с подачи прокуратуры Чеченской Республики: «25 сентября следственные органы передали в суд уголовное дело в отношении шести жителей станицы Ассиновская Сунженского района, которые обвиняются в содействии участникам бандподполья путём их финансирования».
Грех было обойти вниманием это известие, ведь не часто правоохранители задерживают подобные организованные группы. Тем более, что и сами ваххабиты на исламистских сайтах упомянули о горе-сообществе в порочащем силовиков ключе, мол, «народ Ичкерии толпами гонят под фемиду колонизаторов» и «всё очень похоже на карательные репрессии самых худших времён». То есть, по версии пропагандистов «Кавказского эмирата» получалось, что шестерых ни в чём не повинных людей схватили и посадили в тюрьму.
Что же произошло на самом деле? Объективную информацию удалось получить во 2-й оперативно-разыскной части Главного управления МВД России по СКФО. И вот какую историю рассказали оперативники, раскрывшие это дело.
В апреле 2012 года к жителю станицы Ассиновской 23-летнему Магомеду по линии сайта «Одноклассники» пришло нежданное письмо. Писал некий аноним, которого парень в качестве своего однокашника никак не мог припомнить. Но после того, как неизвестный посредством следующих писем поведал о подробностях школьной жизни, Магомед узнал в нём Хасана.
Тот после обоюдных радостных эмоций по поводу виртуальной встречи сообщил, что нынче исповедует идеи «чистого ислама» и находится в рядах вооружённого подполья, являясь «амиром» одной из групп, обитающей в лесах, в районе административной границы Чечни и Ингушетии. После этого откровения Хасан предложил перенести общение из виртуального пространства в реальное.
На встречу, назначенную в лесу близ ингушского села Галашки, Хасан пришёл не один, а в сопровождении двух вооружённых – одетых в зелёный камуфляж – людей.
Бывший одноклассник объяснил Магомеду, что они – «воины Аллаха», сражающиеся с неверными, захватившими земли ислама, и долг каждого правоверного мусульманина помогать им. «Амир» давил на жалость и говорил, что братья по вере, скрывающиеся в горах и противостоящие правящей власти, сейчас находятся в большой нужде: у них нет еды, оружия, одежды. Речь была завершена предложением помочь «моджахедам» деньгами и всем, что на них можно купить, потому как самим боевикам  крайне опасно заходить в населённые пункты за продуктами и экипировкой.
Магомед проникся монологом товарища. И, правда, почему бы не помочь голодающим братьям-мусульманам?
Напоследок Хасан дал рекомендацию: хорошо бы собрать побольше денег, для чего необходимо привлечь к этому делу широкий круг лиц. Единственный нюанс – люди эти должны быть проверены в лояльности к «лесным братьям»; в противном случае последует сообщение в полицию, и тогда крышка всему делу: погорят и «благотворители» и те, кто пользуется их услугами.
Вернувшись домой, Магомед рьяно взялся за сбор средств в пользу «леса». При этом он учёл совет одноклассника и при выборе кандидатур «жертвователей» был крайне осторожен. С «заманчивым» предложением обращался только к тем людям, кого знал лично: с кем-то посещал мечеть, с кем-то когда-то вместе работал. И буквально через неделю был готов список из ещё пяти человек, готовых стать спонсорами бандитов; трое из них - жители Сунженского района Ингушетии, двое – Урус-Мартановского и один Грозненского районов Чечни. Причём структура этой группы была такова, что молодые люди, состоящие в ней, в большинстве не знали друг друга. Это делалось для того, чтобы в случае, если силовики арестуют одного добровольного помощника фундаменталистов, он бы не смог выдать всего «джамаата».
Все понимали, что в случае провала затеи им светит статья Уголовного Кодекса РФ 208 часть 1: «Создание объединения (или иной группы), не предусмотренного федеральным законом» и, соответственно, тюремный срок от 2 до 7 лет.
Парадокс заключался в том, что все шестеро индивидов, собиравшихся принять участие в пособничестве бандгруппе, не имели постоянного места работы, а лишь перебивались случайными заработками. И материальное положение их самих оставляло желать лучшего. К примеру, в доме 26-летнего Ибрагима из Грозненского района в доме не было даже телевизора, да, впрочем, и с продуктами питания тоже была напряжённость. Несмотря на это молодой человек наскрёб 15 тыс. рублей и передал их таинственному «амиру» через Магомеда. Второй безработный – явно не из числа олигархов – пожертвовал «лесным братьям» 30 тыс. рублей.
Одним словом, отдавали последнее что имели, не считаясь ни с жёнами, ни с детьми, ни с больными родителями. Успокаивали себя мыслью, что голодающим «моджахедам», борющимся за правое дело, эти средства нужнее. 
За месяц своей подпольной деятельности «джамаат» наскрёб по сусекам аж 70 тыс. рублей. Часть из них были переданы Хасану и его подручным, на другую часть «амир» просил купить тёплые вещи, еду, и даже заказал какую-нибудь дешёвую отечественную легковушку. Не исключено, что последняя была нужна бандитам для совершения террористического акта. Скорее всего, машину, начинённую тротилом, взорвали бы где-нибудь в людном месте.
Но шестёрка лиц, позиционирующих себя как практикующие мусульмане, не задумывалась обо всём этом. Им внушали, что за труды они получат достойное воздаяние у Аллаха.
Кончилась тайная деятельность подпольной ячейки террористической организации «Имарат Кавказ» достаточно быстро. Благо, что далеко не все жители Чечни и Ингушетии симпатизируют вооружённым лесным шайкам. Так информация о сборщиках «закята» дошла до грозненских оперативников.
Но задержание подозреваемых оказалось делом непростым. Магомед с  28-летним Абдуллой - односельчанином из Ассиновской – поняв, что где-то совершили прокол, подались в бега. А где можно бесследно затеряться как ни в многомиллионной Москве? Там были сняты квартиры, и Абдула даже на работу успел устроиться.
Магомед же рассматривал столицу лишь в качестве перевалочного пункта. Понимая, что полиция рано или поздно выйдет на его след, он планировал просить политического убежища за границей. Очень хотелось в Германию, где рассчитывал на халявное пособие и беззаботную жизнь. Уже и маршрут был выбран: сначала попасть на Украину, потом нелегально перейти польскую границу, ну а дальше в безвизовом пространстве шенгенской зоны можно было без особых хлопот добраться до вожделенной немецкой стороны.
Вот только осуществить задуманное у Магомеда не получилось. Всего один день отделял его от зарубежного турне. Но этого-то золотого дня беглецу и не хватило.
Грозненские оперативники сначала задержали на съёмной московской квартире Абдулу. На вопросы: где находится Магомед? – тот только разводил руками, мол, давно уже не встречались с ним.
Однако задержанный побледнел, увидев, как полицейские начали рассматривать содержимое флешки его фотоаппарата. На одном из электронных снимков молодой человек стоял в обнимку с Магомедом на фоне междугороднего рейсового автобуса. Дата фото была вчерашняя. Больше помощь задержанного в поимке второго беглеца не требовалась, благо, что номер автобуса и место его назначения просматривались отчётливо. Так, можно сказать тёпленького, Магомеда взяли под белы рученьки в пункте прибытия пассажирского транспорта.
За остальными участниками преступной группы долго бегать не пришлось; их сотрудники уголовного розыска взяли по местам проживания.
Казалось бы, на этой оптимистической ноте можно ставить финальную точку в статье. Но уж очень интересен ещё один нюанс дальнейшего общения задержанных с оперативниками 2-й ОРЧ.
Боевики внушили своим помощникам то, что если они попадут в руки правоохранителей, то окажутся в аду: будут допросы с пристрастием, избиения, пытки. И числящиеся в полицейских протоколах в качестве обвиняемых в напряжении ждали, когда же начнутся предрекаемые муки.
Но надо было видеть глаза этих субъектов, когда оперативник предлагал – если есть желание – прервать допрос, сделать омовение в туалете ОРЧ и совершить на намаз в местной молельной комнате, где, кстати, в это же время молились и сотрудники полиции. В ту минуту в служебном помещении, действительно, не было ни своих, ни чужих. В почитании одного из пяти столпов ислама все они были  равными, все они были мусульманами.
Именно здесь вчерашние приверженцы лесных радикалов поняли, что граница между добром и злом, о которой им твердили ваххабиты в камуфляже, проходит вовсе не на подходе к отделу полиции. Она наметилась в совершенно другом месте. Да и сами полицейские, которых «амир» представлял изуверами и палачами, оказались персонажами из совсем другой пьесы – людьми порядочными, строгими, но справедливыми.
Задержанных никто не бил, не истязал. С ними просто спокойно говорили. Но эти слова, открывающие им глаза и представляющие ситуацию в истинном свете, отзывались болью в душе. То, что было усвоено в ходе разговоров с «братьями» из леса, обесценивалось, и правда, исходившая из их уст, оборачивалась ложью.
– С кем они воюют? С неверными? – спрашивал оперативник 25-летнего Магомеда из Алхан-Юрта. – Они стреляют в мусульман, в своих единоверцев. Вот полицейский из чеченского райотдела недавно от их рук погиб. В чём он виноват? Жил с семьёй на съёмной квартире, что называется от зарплаты до зарплаты. Теперь жена осталась вдовой, двое детей – сиротами. Твои друзья-бандиты подумали: кто о них будет заботиться? Ради чего это братоубийство? Кто вам не даёт молиться и о какой «священной войне» может идти речь, когда кругом практически одни мусульмане? А ты не думал о том, что, помогая террористам, и твои руки оказались запачканы кровью единоверцев?
На эти вопросы у задержанных не было ответов. Они осознали, что кто-то умело сыграл на их человеческих чувствах, кто-то таскал из огня каштаны их руками. И самым обидным было то, что эта истина открылась шестерым жителям кавказского предгорья слишком поздно. Теперь же им осталось только одно – покаяние и искупление вины.
                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                           Висхан Халидов